Жан-Пьер Ало
(Jean Pierre Alaux, р. 1925)
СОЛНЕЧНОЕ СУЩЕСТВО
Арсений Тарковский
Малиновка
Душа и не глядит
на рифму конопляную,
Сидит,
не чистит перышек,
не продувает горла
Бывало, мол, и я
певала над поляною,
Сегодня, мол,
не в голосе,
в зобу дыханье сперло.
Пускай душа чуть-чуть
распустится
и сдвинется,
Хоть на пятнадцать
градусов,
и этого довольно,
Чтобы во всю пошла
свистать,
как именинница,
И стало ей, малиновке,
и весело и больно.
Словарь у нас простой,
созвучье — из пословицы.
Попробуйте
подставьте ей
сиреневую ветку,
Она с любым из вас
пошутит и условится
И с собственной
тетрадкою
пойдет послушно
в клетку.
(1957)
Все в тающей дымке:
холмы, перелески...
Здесь краски не ярки
и звуки не резки.
Здесь медленны реки,
туманны озера,
И все ускользает
от беглого взора.
Здесь мало увидеть —
здесь нужно всмотреться,
Чтоб ясной любовью
наполнилось сердце.
Здесь мало услышать —
здесь вслушаться нужно,
Чтоб в душу созвучья
нахлынули дружно,
Чтоб вдруг отразили
бездонные воды
Всю прелесть
застенчивой
русской рироды.
Жорж де Ла Тур
(Georges de La Tour, 1593-1652)
НОВОРОЖДЕННЫЙ
1640
Густав Климт (1862-1918)
НАДЕЖДА I
1903
Время от времени прозведения принято посвящать. Последую славному примеру. Труд сей посвящаю жене, сыну, брату и некоей Вике, котороя сама того не подозревая надоумила.
Пока ехали в метро, Вика говорила о своих походах. Счастливая девчонка. Она умеет быть восторженной. Она восторженно рассказывала о неведомых мне горах, недоступных за нынешней погодой лыжах, каких-то не моих байдарках. И я вспомнил тот счастливый год, когда жена отпустила и мы отправились с братом на рыбалку.
Предшествовал тому длинный перелет через пол страны. В иллюминаторе до самой Москвы сопровождала нас внизу беспросветная пелена. Лишь в предмосковье сменилась она кучевыми облаками, самолет старательно лавировал мимо них, иногда все же погружаясь в молочный кисель. А Ленинград, как и положено, все равно встретил банальным дождем. Здесь пелена не могла-таки не настигнуть нас. Без передыху льет, — привычно сетовал тогда таксист и с чувством добавлял: — полное лето ленинградский климат, бля.
После нашего приезда погода вдруг установилась. Настал удивительный, уникальный сиюминутный климат.
В те годы мы еще не знали Вуоксы. Вернее, была одна попытка прежде, безуспешная. Брат желал сиднем сидеть на умопомрачительной красоты островах, а мне подавай передвижение в сторону окаема. На лодочном пути к тем островам мы выловили на блесну двух приличной величины щуренков, а дальше и рыбалка не заладилась.
На этот раз все было иначе.
На Вуоксу мы не поехали. Мы провели неделю под Орехово, на плавающем острове.
Днем жарило солнце. Жарило плечи, чахлые сосенки по торфяному берегу и короткий песок на противоположном (не мог по тому песку подниматься мой герой, однако не исключено, тогда на озерке и зародился один из сюжетов). Изрядный кусок торфа с березкой посредине оторвался от берега, ветром его носило по водам. Мы добрались до него вплавь и поставили палатку.
Вечером горизонт на полнеба полыхал, звезд из-за зарниц не было видно, и дальше неожиданно налетала изначально ожидаемая гроза. Господи, что это были за грозы! Из ночи в ночь.
По утру, когда кончалось небесное светопреставление, рыба с жадностью заглатывала любую наживку. Мы ловили изрядной величины красноперок и подлещиков, а с глубины доставали насытившихся мраком плотных увесистых окуней. Нет, не буду врать: все это мастерски проделывал брат — я в рыбном деле не большой удачник.
Августовский переменчивый ветер, ветерок доставлял удовольствие березке — мы тоже радовались ему. По большей части я, конечно. Нашему иллюзорному (сейчас бы непременно сказали — виртуальному) путешествию под зелеными парусами.
И еще я знал: совсем недалече, часах в двух отсюда, жена смотрит из окна нашей пушкинской квартиры. Мы с ней ждали сына, и он чуть погодя родился.
Никакой последовательности я тут намеренно не выдержал. Эдакий винегрет получился, все времена переврал. Потому что главное — то ощущение счастья, которое сопровождало появление маленького безобразно крикливого с первой своей минуты вредного дорогого человечка.
Быть может, вас интересует еще и Вика? Если я правильно понял, у нее дочка, с нею она забиралась на отвесные скалы, скользила по занесенной лыжне и гребла по длинной реке. Но не ручаюсь. После изрядной порции пива ни за что ручаться невозможно.
Пиво было вчера — давным давно. А та рыбалка, когда сын еще только готовился появиться на свет, — считай, сегодня.
Еще лучше — если бы завтра все повторилось. Но так не бывает. Возврата нет.
И было утро, и был день, и был ветер
Сломанные ребра, забинтованная рука
и диметилфталат
